На ленских берегах

  Я появился на свет в 1880 году, то есть за сорок лет до того, как окрепла Советская власть в Сибири. Помню, по реке Лене было большое движение. На Витиме у села Бодайбо были найдены богатейшие залежи золота, гремели во всю прииски золотопромышленника купца Сибирякова. Этот купец ежегодно ездил зимой на свои прииски на тройке со своим слугой. Я лично его хорошо помню, потому что в это время работал на Суровской почтовой станции писарем, получал с него прогоны за проезд. Он ещё в честь чего-то в Омолое построил церковь и училище. Это училище славилось своей богатой библиотекой. Училище впоследствии сгорело, а церковь и по сей день стоит.

  Народ, прослышав про про богатые прииски и большие заработки, шел, плыл и ехал на Север. На прииски направлялись в подавляющем числе люди из западных губерний, а местное население больше оставалось на местах, продолжало заниматься сельским хозяйством.

  В наши места прибывали также лица, сосланные царскими властями. С Качуга их плавили на паузках под военным конвоем, оставляли по волостям, а волости распределяли по сёлам. Этих ссыльных мало возвратилось домой на родину, все они осели в Сибири, - кто ушел на прииски, кто остался жить у крестьян. Население Лены росло. Все грузы для золотой промышленности на север шли через Качугскую и Жигаловскую пристани. Иных путей до 1951 года, до проведения железной дороги на Усть-Кут, не было. Движение по Лене от Качуга до Усть-Кута и до Витима было на барках, карбазах и паузках, а весной, когда Лена была многоводной, заходили пароходы и увозили грузы в низовья.

  Местное население занималось сельским хозяйством, которое приносило основной доход. Но в связи с малоземельем и в связи с тем, что земля не всегда была плодородной, приходилось заниматься посторонними заработками. Половину доходов давали охота, почтовый разгон и перевозка прочих грузов.

  Охота тоже была не всегда удачной, не каждый год были белка и соболь. Вторым по значению заработком был почтовый разгон. Заключались на три года договора с почтовым ведомством. Эти договора, можно сказать, были кабальными, но иного выхода не было.

  При заключении договоров почтовое ведомство высылало специальную комиссию, которая называлась: комиссия по оценке и отдаче с торгов почтовой станции приленского тракта.

  Она заключала контракты от Иркутска до Якутии, останавливалась в волости и вызывала доверенных от каждой станции для заключение контракта на отбывание почтовой гоньбы. Эта комиссия оценивала всё: стоимость лошади, цену хлеба, что будет стоить прокармливание лошади в год.

  В паре лошадей по контракту считалось четыре, а не две. Если за станцией пять пар, то это означало 20 лошадей Наём писаря тоже входил в расчет. Ему платили 5 рублей с пары, то есть 25 рублей в месяц. Почтовый староста, назначавший ямщиков, не финансировался. Почтовую плату могли получать ежемесячно или за 2-3 месяца из местного казначейства.

  Но эти контракты для простого мужика были не всегда выгодны. Если контракт заключался в урожайный год, стоимость хлеба была ниже. Контракт действовал три года, в силу этого в неурожайные годы хлеб продавался дороже. Но другого выхода не было. Постоянная нужда в деньгах вынуждала мужика идти на такие невыгодные соглашения-контракты и нести бремя тяжелого труда.

  Тут же вменялось в обязанность возить всех проезжающих лиц. А за что их возили? Это было чистейшее ярмо на шее мужика.

  К примеру, прогонная плата за перевозку пассажиров взималась с господ, проезжающих по нашему Киренскому уезду по 4,5 копейки за лошадь и за версту. Проезжающему обычно давалась пара лошадей. Например, станок от Суровой до Головской 16 вёрст, за проезд его уплачивалось один рубль 44 копейки, да за лодку с бичевой 12 копеек, всего один рубль 56 копеек.

  Кроме того, проезжающий выплачивал 20 копеек, которые шли в пользу государства. Причём он имел право везти 3 пуда груза. За эту же плату могли ехать два пассажира.

  Возка была круглосуточной, без скидок на непогоду: дожди, ветры, темень, грозы. Летом дорога по берегу Лены была тягой, гнали пару лошадей 3 ямщика: один на лошади, двое - на лодке. И это за один рубль 56 копеек. Скорость проезда в час была установлена 6 километров, значит время в пути от Суровой до Головской может быть только 2 часа 40 минут. На станции лошади должны были отдохнуть один час. Обратно ямщик на свою станцию должен ехать со скоростью или 3, или 5 километров в час. На выкормку лошадей на станции (дома) отводилось 3 часа, после чего лошади снова идут в гон. Это ли была не кабала?

  Вот в таких условиях жило население до Советской власти, особенно жители от Усть-Кута до Жигаловой. От Усть-Кута в низовья Лены этой тягости было меньше, и население больше находилось на своих сельскохозяйственных работах, так как почта и проезжающие провозились на пароходах купца Н.Е. Глотова.

  Хочется немного сказать об образовании народном. Население Орленгской волости в 90-х годах имело 550 хозяйств. На всю волость было только три школы: одна в Орленге, она построена на средства народа, вторая - в Омолое, построенная купцом Глотовым и третья - в Грузновке (кем она построена, не знаю). Отсюда можно судить, какая могла быть грамотность населения в тот период.

С.С. Томшин

  "Ленинская правда" №№25,26 за 1969 год