Места проживания крестьянского населения в 1661 году
Мы уже говорили о том, что подавляющая часть документов Илимской приказной избы утрачена. К счастью все же сохранились некоторые документы, которые были посланы в Сибирский приказ. С точки зрения важности событий 1661 год ничем не примечателен. Мы его выбрали потому, что за этот год имеется книга, в которой перечислен состав крестьянского населения Илимского уезда в 1661 году. Эта книга, как единица хранения, за номером 420 находится в фонде 214 Сибирского приказа. А в этой единице хранения содержатся крестьянские окладные книги Илимского уезда за три года: за 166 (1657-1658), за 168 (1659-1660) и за 169 (1660-1661). Это позволяет проследить, как менялся состав крестьянского населения погодно.
Однако. по сравнению с окладной книгой 1656 года, все эти книги имеют один и тот же существенный недостаток, а именно, в них не указаны места поселения крестьян. Мы будем указывать эти места, опираясь на книгу 1656 года, на более поздние книги и другие документы. При этом отметим звёздочкой * имена тех крестьян, которые не были упомянуты в книгах за предыдущие годы.
Почти все заимки в то время не имели названий, поэтому для определённости здесь указаны те названия, которые установились в более поздние годы. Несколько изменим порядок изложения. Будем двигаться с верху Лены на низ.
Состав крестьянского населения в Тутурской и Орленской волостях изменился незначительно, поэтому будем указывать его по состоянию на 1661 год.
Тутурской волости пашенные крестьяне
по окладу пашут на великого государя по полторы десятины ржи и яри
Игнашка Васильев сын (Купряк) черкашенин - Балахня
Якунка Обросимов сын черкашенин - Орлова
Ивашко Оксёнов сын (Рудой) черкашенин - Кузнецова
Игнашка Иванов сын (Зверев) черкашенин - Наумовская
Ивашко Фёдоров сын Диряев (черкашенин) - Рудаковская
Семейка Иванов Окованец (черкашенин) - Наумовская
Семейка Иванов сын устюжанин. В прошлом во 168 (1660) году Семейка умер. В ево место построен в пашню в то ж тягло * Кузька Елфимов сын Плужново - Кузнецова
* Бориско Иванов (Колодин) верхотурец
Мишка Данилов сын (Головной) черкашенин - Екимовская
Сенька Ондреев сын черкашенин - Екимовская
Васка Иванов сын Орлов - Орлова
Матюшка Семёнов сын Тотарин - Орлова
Марчко Карпов сын вычегжанин - Кузнецова
Богдашка Данилов сын Салдат - Миронова
Филька Пантелеев сын чердынец - Коркина
Васка Офонасьев сын Ломонос - Козлова".
Ввиду того, что крестьяне неоднократно меняли место жительства, имели пашню в разных местах, а в документах об этом не сообщается, то возможны ошибки в определении их места жительства.
Бориско Иванов верхотурец впервые упомянут в 168 (1659-1660) году. А где он пахал, по сохранившимся документам определить невозможно.
Ивашку Оксёнова писали с прозвищем Чермной, то есть рыжий, а затем по украински Рудой, Рудак. Его потомки получили фамилию Рудых и дожили до настоящего времени. Ивашко Рудой несколько раз менял своё место. По косвенным данным в 1661 году он пахал на заимке Кузнецовой.
Появление среди пашенных крестьян Кузьки Елфимова Плужного несколько неожиданно, так как раньше среди сыновей Елфимки Иванова Плужного он не упоминался. Два старших сына Елфимки Плужного, а затем и он сам бежали в Даурскую землю. Позже Кузька Елфимов Плужный упоминается в списке крестьян Илгинской волости. В настоящее время в Качугском районе Иркутской области встречается фамилия Плужников.
Не упоминаются больше черкасы Сидорко Власов, пахавший в деревне Наумовской, и отец Мишки Данилова Головного Данилко Иванов Головной.
В конце 1661 года был устроен в пашенные крестьяне Мишка Дмитриев Воробей. В книге В.Н. Шерстобоева "Илимская пашня" приведена память об этом:
"Лета 7170 (1661) году, октября в 20 день. По государеву указу память воеводы Тихона Андреевича Вындомского Верхоленского острогу приказному человеку сыну боярскому Никифору Козьмичу Качину.
Велено в Тутурской волости, промеж Леной и Тутурой реками в мысу, великого государя земли и луг лежат де впусте, и по челобитью промышленного человека Мишки Дмитриева Воробья, и государи б ево, Мишку, пожаловали: велели ево, Мишку, на том месте построить в пашню великого государя в тягло, в полудесятину.
И велено ему, Мишке, то луг отвести под пашню и под скотиной выпуск, и под двор, и под огород Мишке Воробью со льготою. А льготы ему, Мишке, дано для распашки великого государя десятинной пашни на два годы, на нынешней 169 (1660) да на 170 (1661-1662) год. И после льготных годов ему, Мишке, пахать на великого государя полдесятины ржи да четь десятины яровые.
А пахать ему Мишке вверх по реке Тутуре вместо того лугу, который луг блиско Тутурской деревни в мысу промеж реками. И тот де луг отдан в мир под скотиной выпуск и под сенные покосы.
А пахать ему, Мишке, на тех лугах, которые луги пахали преж сего тутурские пашенные крестьяне Семейка Иванов, Данила Иванов Зверевы (надо - Игнашка Иванов Зверев) по обе стороны Тутуры речки.
А межи тем лугам с нижнего конца от Скопина гнезда вверх до Келеру (Келору или Келоры) реки со всеми згодьи и рыбными ловли.
А на себя пашню пахать ему, Мишке, полдесятины в поле, а в дву по тому же, свободных без десятые. А что сверх тех свободных десятин влишке на себя пашни спашет, и с тоё лишечной пахоты ему, Мишке, платить великого государя в казну по выделу молоченым хлебом. Да сенных покосов на 200 копён, да под скотиной выпуск ис пахотных мест на 2 десятины.
А у досмотру и у дозору были Тутурской волости пашенные крестьяне:
Семён Ондреев
Семён Иванов козанец (надо - Окованец)
Иван Оксентьев Чермной (он же Рудой)
Михайло Данилов Головной
Данило Яковлев
Борис Иванов (Колодин)
Василей Иванов Орлов
Матвей Семёнов Тотарин
Игнатей Иванов (Зверев)".
Данило Яковлев - сын черкашенина Якушки Обросьева. Видимо, Якушко Обросьев умер, больше он не упоминается.
Неизвестно, по какой причине получилось несоответствие другим документам, на которые мы здесь обратили внимание, то ли на самом деле в отводной были допущены ошибки, то ли В.Н. Шерстобоев неправильно прочитал. Он замечает: "Некоторые слова трудно прочитать".
А о месте поселений В.Н. Шерстобоев пишет: "Приказчик Качин отвёл челобитчику порозжие земли бежавших или умерших крестьян вверх по р. Тутуре около современного села Чикановского".
Однако, по описанию, место поселения больше похоже на заимку Наумовскую.
"Орленской волости пашенные крестьяне
По окладу пашут на великого государя по полуторе десятины ржи и яри
Исачко Максимов сын зырян )Зыряновская)
Богдашка Офонасьев сын Шайдур (Закобенина)
*Митька Михайлов сын Синюшкин (Седунова)
Гурька Григорьев сын Высокой сысолетин (Высокова)
Кузька Яковлев сын Кочнев (Томшина)
Тимошка Семёнов сын Серёдкин (Орлинга)
Офонька Иванов сын Долгой (Орлинга)
Максимка Максимов сын пежемец (Максимовская, она же Басова)
Костька Ермолин сын пежемец (Закобенина)
Минька Тимофеев сын каргополец. В прощлом во 169 (1660) году Минька здал пашню гулящему человеку Ярке Архипову сыну Дяде (Дядина)
Сенька Григорьев сын Мозолин. В прошлом году Сенька потонул, а в ево место построен в нынешнем во 169 (1661) году прежний илимский кресьянин Митька Тимофеев (Томшина)
Федотко Онаньин сын окруженин (Боярская)
Пятунька Филипов (Филатов) сын усолец (Шерстенникова)
Захарко Евдокимов сын важанин (Скокнина)
Девятко Стефанов сын устюжанин (Грузновка)
Якунька Кононов сын Усолья Вычегоцкого (предположительно, Старцева)
*Фадейка Онтонов сын Ломин (Ломоть)
*Кирюшка Яковлев сын пежемец"
Заимки здесь перечислены не по порядку следования их по Лене. Приведём некоторые пояснения к этому списку.
Исачко Максимов сын зырян - это бывший служилый и пашенный крестьянин. Заимка по его национальности была названа Зыряновской. В "Описании реки Лены И. Яхонтова" в 1735 году о расположении этой деревни записано так:
"Зыряновская деревня на левом берегу. В ней 5 дворов. От Тутурской слободы до сей деревни почитают сухим путём 7 вёрст".
Через 4 с четвертью версты ниже её упоминается Жигалова заимка. Сухим путём можно пройти только зимой, берега разные.
В Баженовской переписи 1738 года Зыряновская деревня именуется Чупановской.
А на карте в книге "Водные пути бассейна реки Лены" (Иркутск, 1939) там обозначен Колчановский (Чупановский) затон и судоверфь.
Далее, почему-то Ярко Архипов Дядя, бывший ранее пашенным крестьянином. стал на время гулящим. а затем снова вернулся в пашенные крестьяне.
Якунька Кононов почему-то не упомянут в 1660 году.
По-прежнему почему-то не упоминается Ивашко Иванов Пуляев.
Выбыли:
Титко Самойлов, пахавший на заимке Омолой (не упоминается уже в 1658 году).
Фомка Семёнов сын Серёдкин (не упоминается в 1661 году).
Фомка Леонтьев Петухов (не упоминается уже в 1658 году).
Ондрюшка Козьмин сын Голой пежемец (не упоминается в 1661 году, но упоминается в 1664 году)
В 1660 году вместо Сеньки Григорьева сына Мозолина, видимо, по ошибке, записан Сенька Ондреев сын Мозолин.
Митька Михайлов сын Синюшкин впервые упомянут в 1661 году.
Фадейко Онтонов сын Ломоть впервые упомянут в 1660 году.
Кирюшка Яковлев сын пежемец впервые упомянут в 1661 году, а позднее он не упоминается.
Пашенные крестьяне Усть-Кутской волости
О пашенных крестьянах Усть-Кутской волости имеются более подробные сведения.
"Кузька Иванов сын вычегжанин. По окладу две десятины ржи да десятина яри. В прошлом 168 (165901660) году половину пашни и тягла здал илимскому наёмщику Панфилку Яковлеву. А за другую половину пашни платит он, Кузька, великого государя в казну по договору и по окладу с нынешнего 169 (с 1 сентября 1659) году оброк по осми пуд на год ржи".
Кузька Иванов сын Дьяков вначале пахал на устье Куты. Затеи переселился вверх по Куте в деревню Максимовскую (Култук). О нём подробно рассказано в предыдущих главах.
А пашню, которую Панфил Яковлев имел на Илиме, он оставил. Об этом записано в книге за 168 (1659-1660) год:
"В Нижно-Илимской волосте.
Панфилко Яковлев сын. По окладу десятина ржи. полдесятины яри. А платили за тоё десятинную пашню Усть-Куренской волости пашенные крестьяне по умолоту против великого государя середних десятин молоченным хлебом за подводную ямскую гоньбу.
И в прошлом во 167 (1659) году та Панфилкова пашня Яковлева из окладу к нынешнему ко 168 (к 1 сентября 1659) году выпала, потому что по челобитью илимских служилых людей и всяких жильцов отведена под город для скотинного выпуску".
"Ссыльной Ивашко Данилов сын Завёрткин. По окладу десятина ржи да полдесятины яри. В нынешнем во 169 (1660-1661) году в ево, Ивашково, место привёрстан в пашенные крестьяне ис промышленных людей Силка Иванов. А он. Ивашко, построен вверх по Куте реке в пашню ж из десятого снопа".
До ссылки он был мошенником. Слово "мошенник" раньше имело другой смысл. Мошенники не обманывали, а грабили, силой и угрозами отнимали мошну, сумку с деньгами, то есть были разбойниками. Поэтому заимку, на которую переселился Ивашко Данилов Завёрткин, стали называть Разбойниковой. А Силка Иванов стал пахать на заимке Каймоновой.
"Карпунька Микитин сын Кузнец. По окладу полдесятины ржи, четверть десятины яри. В прошлом во 168 (1660) году для старости здал он, Карпунка, пашню промышленному человеку Фильке Иванову сыну Удоре".
Черкашенин Карпик Микитин Кузнец пахал на Куте, напротив соляной варницы, на заимке, которая была названа по его имени Карповой. Теперь он стал посадским человеком.
На правом берегу Лены в 16 километрах выше устья Куты была заимка, которая по названию впадавшей в Лену речки называлась Турукой. О живших там пашенных крестьянах приведём записи из окладных книг за 166 (1657-1658), за 168 (1659-1660) и за 169 (1660-1661) годы.
В 166 году: "Агафонко Григорьев сын. По окладу десятина ржи, полдесятины яри.
А платят за тоё десятинную пашню за десятину ржаную да за полдесятину яровую Усть-Куцкие волости пашенные крестьяне по умолоту против государевых середних десятин молоченным хлебом за подводную ямскую гоньбу.
А полторы десятины ржаные пашет по окладу Семёновская жена Чертиха, Федосьица Семёнова дочь".
Раньше Агафонку Григорьева именовали "Агофонка Григорьев, Чертихин зять". А Федосьица Семёнова дочь была женой служилого и пашенного крестьянина Сеньки Родионова Чёрта.
В 168 году - такая же запись и, кроме того, добавлено:
"В прошлом во 167 (1658-1659) году по указу великого государя построены ис служилых людей в судовые плотники и поселены на усть Куты реки. И та её, Федосьицына, десятинная пашня отдана для судового дела за хлебное жалованье судовым плотникам под пашню".
И, наконец, в 169 году:
"Агафонко Григорьев сын Шипицин. По окладу за него платят за полдесятину яровую илимские пашеные ж крестьяне против великого государя середних десятин. А за десятину ржаную - Усть-Куцкие волости пашенные ж крестьяне против великого государя середних десятин молоченным хлебом за подводную ямскую гоньбу".
Впервые Агофонко Григорьев назван с фамилией.
В 20-ти километрах ниже устья Куты на левом берегу Лены, на заимке Якурим, пахали двое пашенных крестьян:
"Мишка Костентинов".
Мишка Костентинов Синьков - бывший служилый и пашенный крестьянин.
*"Гришка Дементьев сын мезенец"
Гришка Дементьев Родня впервые упомянут в окладной книге 166 (1657-1658) года. Его потомки получили фамилию Роднины.
"Сенька Ондреев сын тюменец. В прошлом во 168 (1660) году Сенька повёрстан в судовые плотники. А пашни его за хлебное жалованье дана десятина ржи, а полторы десятины ржи и полдесятины яри пашет брат ево Ивашко Ондреев".
Жили они на заимке Подымахиной.
На заимке Казарки состав крестьян поменялся.
В 166 (165701658) году там записан "Офонька Онтипин сын".
В 168 (1659-1660) году: "Офонька Онтипин сын. По окладу десятина ржи, полдесятины яри. И та десятинная пашня в прошлом во 167 (1658-1659) году по окладу выбыла, потому что по указу великого государя построен он, Офонька, в судовые плотники. И отведена ему, Офоньке, та пашня за хлебное жалованье под пашню".
В 169 (1660-1661) году в крестьянской окладной книге он не упоминается, так как судовые плотники считались служилыми людьми, и их записывали в окладную книгу жалованья.
Записанный в 1656 году на заимке Таюрской Захарко Павлов Шубин более не упоминается. Видимо, вместо него в 166 (1657-1658) году появился новый пашенный крестьянин "Ивашко Иванов сын Клепиков".
В книге 168 (1657-1658) года записано:
*"Ивашко Иванов сын Клепиков. По окладу десятина, ржи полдесятины яри. В прошлом во 167 (1659) году на ево, Ивашково, место Клепикова построен великого государя в десятинную пашню в то же тягло ис промышленных людей Федька Ярафиев. А он, Ивашко, переведён в Усть-Киренскую волость на выбылое место".
Переведён он был на заимку Банщикову, женился на вдове черкашенина Игнашки Тимофеева Подставки. В одном из документов он назван племянником Ерофея Хабарова.
В окладной книге 169 (1660-1661) года записано:
*"Федька Ярафеев сын Таюрский".
Так по названию речки Таюры Федька Ярафеев получил фамилию Таюрский и положил начало роду Таюрских, живущих и поныне на Лене.
На заимке Марковой по-прежнему числится бывший служилый и пашенный крестьянин Марчко Никитин. Теперь он занимается подводной гоньбой. В книге за 169 (1660-1661) год записано:
"Марчко Никитин сын. По окладу полтретьи (2,5) десятины ржи, полдесятины яри. А платят за него, Марчка, Усть-Кутцкие волости пашенные крестьяне против великого государя середней десятины молоченным хлебом за подводную ямскую гоньбу".
Такая же запись сделана в книгах за 166 и 168 годы.
В самой нижней заимке Усть-Кутской волости Тире, на левом берегу Лены, по-прежнему записан "Нестерко Евфимов Шевелёв".
О нём сообщал в Москву воевода Пётр Бунаков в 1657 году:
"Да одново холостово пашенного крестьянина Нестерка Елфимова, на иноземке, крещёной девке, законным браком по тому же женить велел".
Нестерко Елфимов утратил свою прежнюю фамилию. Его стали записывать по фамилии Тирский. Потомки его и сейчас живут на Лене.
Пашенные крестьяне Усть-Киренской волости.
Усть-Киренская волость начиналась ниже речки Тиры и заканчивалась заимкой Чугуевской. К ней же относились заимки по реке Киренге.
Заимка Ульканская на правом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Стенька Костентинов сын Красноштан, черкашенин".
Это предок ленских Красноштановых.
Заимка Краснояровская на правом берегу Лены.
В 166 и в 168 годах: "Демьянко Петров сын черкашенин".
В 169 году: "Демьянко Петров сын черкашенин. В ево место пашет Стенька Юрьев черкашенин".
Ранее Стенька Юрьев был записан одновременно на двух заимках - по смыслу Змеиновой и Олонцовой, на левой стороне Лены. Записан он с разными окладами. А здесь Стенька Юрьев нашёл своё последнее пристанище. Он имел звучное прозвище Курва, которое имеет два толкования: распутная женщина и рыба корюшка. Заимку долгое время именовали Курвинской.
Заимка Леоновская на левом берегу Лены.
В 166 и 168 годах: "Левонко Титов сын черкашенин".
В 169 году: "Левонко Титов сын черкашенин да Назарко Тихонов".
До этого Назарко Тихонов пахал на заимке Панской.
Заимка Карасова на правом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Климко Лаврентьев сын Карас".
Заимка Парфёнова (Брянская) на левом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Олёшка Иванов сын черкашенин".
Заимка Панская на правом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Максимко Ларионов сын брянченин".
В 166 и 168 годах: *"Назарко Тихонов сын".
В 169 году: "Назарко Тихонов в прошлом во 167 (1659) году здал пашню промышленному человеку *Баженку Офонасьеву сыну комариченину".
Назарко Тихонов, как сказано выше, стал пахать в одном тягле с Лёвкой Титовым. Вероятно, такое перемещение связано с женитьбой. В росписи Семёна Чуфариста от 15 сентября 1648 года написано:
"Лёвка Титов с женой Марьицей да у нево дочь Огафьица, да сын Ивашко".Позже Баженко Офонасьев записывается с прозвищем Юхлай.
Заимка Балашова на левом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Андрюша Васильев черкашенин".
Заимка Макарова на правом берегу Лены.
В 166 и 168 годах: "Микитка Макаров сын".
В 169 году он почему-то не упомянут, хотя позже упоминается.
Заимка Скобельская на левом берегу Лены.
С 1659 года эта заимка перешла во владение церкви Пречистые Богородицы. С урожая на её полях десятинный хлеб в казну не выделяли, поэтому в окладной книге она не упоминается.
Заимка Олонская (Олонцова) на левом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Ивашко Ондреев сын Вологда".
Заимка Заборье на левом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Ивашко Филипов сын Бутора".
Он записан вместо своего брата Тимошки Филипова Буторы, который больше не упоминается.
Заимка Кривая Лука на левом берегу Лены.
В 166 году: "Вдова Ондрюшки Фёдорова сына колмогорца Федорка Тимофеева дочь"2.
В 168 году: "Ондрюшки Фёдорова сына колмогорца жена Федорка Тимофеева дочь. По окладу десятина ржи, полдесятины яри. В прошлом в 167 (1658-1659) году женился на ней, Федорке, промышленный человек Ондрюшка Сергиев сын. И тоё великого государя десятинную пашню пашет вместо Федорки он. Ондрюшка, в то же тягло".
В 169 году: *"Ондрюшка Сергиев".
Как выясняется из поздних документов, фамилия Ондрюшки Сергиева была Мокрецов.
В окладной книге 1656 года первый муж Федорки Тимофеевой дочери назван несколько иначе: "Ондрюшка Назаров колмогорец".
Возможно, Назаров - это фамилия.
В 166 году: "Васка Михайлов сын Захапило черкашенин".
В 168 году: "Васка Михайлов сын Захапило черкашенин. По окладу десятина ржи, полдесятины яри. В прошлом во 167 (1658-1659) году на ево Васкино место Захапила построен великого государя десятинную пашню в то же тягло промышленный человек Ивашко Олексеев".
В 169 году: *"Ивашко Олексеев".
Ивашко Олексеев женился на дочекри Васьки Михайлова Захапило. У Васьки Михайлова в 1648 году записаны две дочери: Парасковьица и Настасьица. На какой дочери женился Ивашко Олексеев, неизвестно.
У Ивашки Олексеева была фамилия Мигалкин, но чаще его писали с прозвищем Криволуцкий. Мигалкины и сейчас живут на Лене.
В 166, 168 и 169 годах: "Ондрюшка Юрьев сын".
Это - черкашенин, хотя в книгах почему-то не отмечается. У Ондрюшки Юрьева была фамилия Васильев.
В 166 году: *"Федька Ильин сын"
В 168 году: "Федька Ильин. По окладу десятина ржи, полдесятины яри. В прошлом во 167 (1658-1659) году по челобитью Криволуцкиеервниашён он, Федька, на выбылое новое место. А та пахота отдана Криволуцкие деревни пашенным крестьяном, потому что у тоё Криволуцкие деревни против великого государя указу и тягла по отводу пашенные земли мало".
Федька Ильин. по прозвищу Охота, был переведён на заимку Половинную.
Заимка Лазарева на правом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Фомка Аврамов сын Шапошник".
В одной из отписок в Москву воевода Пётр Бунаков сообщал:
"И до моево, холопа вашево, приезда на Ленский волоке в Ылимском остроге посацкие люди, два человека, Ивашко Бутора, Фомка Аврамов пахали на себя пашню. А тоё своей пахоты платили они, Ивашко и Фомка, в вашу государеву казну десятый сноп.
И в нынешнем, государь, во 165 (1656-1657) году по вашему государеву указу построил я, холоп ваш, тех посацких людей в вашу государеву десятинную пашню, Ивашку Бутору на выбылое место на збеглово заимку в полторы десятины, а Фомку Аврамова на пустое место в две десятины".
Ивашко Бутора до этого пахал на Илиме.
Заимка Кулебякина на левом берегу Лены.
В 166 году: "Стенька Юрьев черкашенин".
В 168 году: "Стенька Юрьев сын черкашенин. По окладу десятина ржи да полдесятины яри. Ево. Стенькино, тягло пашет пашенной крестьянин Оска Васильев сын черкашенин, потому что в прошлом во 167 (1659) году поменялись они, Стенька и Оска, меж собой заимками полюбовно, а Стенька Юрьев переселился в той же волосте на Демьянкову заимку Петрову и пашет великого государя десятинную пашню, то же тягло, что и Демьянко пахал".
Заимку Демьянки Петрова в будущем называли Краснояровской. Стенька Юрьев имел прозвище Курва.
В грамоте илимскому воеводе от 22 января 1680 года есть запись о местонахождении заимки Стеньки Юрьева по состоянию на 1663 год, которая противоречит приведённой выше:
"А межа той Васильевской деревне Скобельского, по прежним данным и отводным памятем, сверху Лены реки от красного сыпучего яру, а с нижнего конца в межах та пашенная земля с пашенным крестьянином с Стенькой Курвовым. А на нижнем конце у той пашни ручей, от Лены реки прямо в болото. А против тоё ж заимки середь Лены реки островок".
Ниже заимки Скоблевского была заимка Олонская. На ней пахал Якушка Михайлов Недовес, а после его побега Ивашка Андреев Вологда. А вообще со Стенькой Юрьевым концы с концами не сходятся. Противоречия продолжаются и дальше.
В 169 году: "Оска Васильев сын черкашенин".
Оська Васильев, пахавший ранее на Подкаменной заимке, получил прозвище Подкаменный. В 1665 году он был непосредственным убийцей воеводы Л.А. Обухова, вместе с Никифором Черниговским бежал на Амур, а затем из Албазина бежал в Китай.
О том, что Оська Подкаменный переселился сюда, есть подтверждение сына Никифора Черниговского Федьку:
"И как де они будут против Полоротовской заимки, и он де, Федька, з дощаника слез и пришол в лотке на заимку к тестю своему пашенному крестьянину к Оске Васильеву. И те де воровского их збору якуцкой служилой человек Федотко Лукьянов, все в скопе, стоят на дворе у Оски Подкаменново".
Заимка Кулебякина была, правда, не совсем напротив заимки Полоротовской, расстояние между ними 6 километров, но были они на разных берегах.
Заимка Полоротовская на правом берегу Лены.
В 166 и 168 годах: "Марчко Родионов сын Смольник".
В 169 году и после он не числится. Вместо него записан *"Мирошка Ильин новгородец".
В 166, 168 и 169 годах: "Ивашко Васильев сын Долгой".
С ним не всё ясно. В 1649 году воевода Тимофей Шушерин писал, что устроил в пашню "промышленных людей Жданка Прокопьева, Ивашка Васильева Михайловских, Марчка Родионова на великой реке Лене на усть Киренги с верхнево конца на наволоке выше Чечюйского волоку".
Однако же, в 1656 году он не упоминается, а в 169 году записан перед Оськой Васильевым черкашенином, может быть, переселился.
В 166, 168 и 169 годах: "Жданко Прокопьев Бредихин".
Он же Анисимко Прокопьев сын Полорот, а фамилия иногда пишется по иному, Бренёв. Потомки его имеют фамилию Бренёв.
Заимка Кривошапкина на правом берегу Лены.
В 166 году: "Вдова Гришки Васильева сына Кривошапкина Федорка Васильева дочь".
В 168 году: "Вдова пашенного крестьянина Гришки Васильева сына Кривошапкина Федорка Васильева дочь. По окладу десятина ржи, полдесятины яри. Пашет на неё, Федорку, тоё великого государя десятинную пашню, то ж тягло, пашенной крестьянин Мишка Иванов Сапожник".
В 169 году Федорка не упоминается, вместо неё записан "Мишка Иванов Сапожник".
Мишка Иванов Сапожник переселился сюда с заимки Горбовой. В 1665 году он - непосредственный убийца воеводы Л.А. Обухова. Бежал на Амур с Никифором Черниговским. В Албазине был десятником.
О его переселении на заимку Кривошапкину есть запись в окладной книге 1656 года:
"Генваря в 24 день (1654 года) построен в государеву десятинную пашню на Лене реке на правой стороне на Киренском лугу ис ссыльных Мишка Иванов Сапожник пахать на государя десятину ржи да полдесятины яри".
Но в окладной книге 166 года он почему-то записан самым последним в Усть-Киренской волости, после крестьян, которые пахали на Киренге.
Заимка Гришки Яковлева на правом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Гришка Яковлев сын".
Это брат Панфила Яковлева. Его заимка находилась выше заимки Хабаровской. Впоследствии вошла в состав Хабаровской.
Заимка Хабаровская на правом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Панфилка Яковлев сын. По окладу десятина ржи, полдесятины яри. А платит за тоё десятинную пашню Усть-Киренской волости пашенные крестьяне по умолоту против великого государя середних десятин молоченым хлебом за подводную ямскую гоньбу".
Хотя Хабаров уже вернулся на Лену, его заимка продолжала числиться за Панфилом Яковлевым.
Заимка Воронина на левом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Козёмка Леонтьев сын Воронин".
Заимка Балахонская на правом берегу Лены.
В 166 году: "Марчко Дмитреев сын Таусов".
В 168 году: "Марчко Дмитреев сын Таусень. По окладу десятина ржи, полдесятины яри. В прошлом во 167 (1658-1659) году Марчко Таусень умер. В ево, Марчково, место Таусеня построен великого государя в десятинную пашню в то же тягло ис промышленных людей брат ево, Марчков, Орефка Иванов сын".
Отчества у братьев разные, по-видимому, братья они были двоюродные. В 17-ом веке братьями называли родственников, находящихся в одинаковой степени родства по отношению к общему предку. То есть под это понятие подпадали родные братья, двоюродные и троюродные.
В 169 году: "Орефмка Иванов сын Орлов".
Таусень, видимо, прозвище, так как в 1652 году Марчко Дмитриев упоминается по фамилии Орлов.
Согласно В. Далю: "таусень - Васильев вечер, канун нового года; есть детская игра для встречи нового года. Припев таусень слышится в песнях, которые поют в этот вечер. Таусенить - колядовать".
В 166 году: "Захарко Фёдоров черкашенин".
В 168 году: "Захарко Фёдоров черкашенин. По окладу десятина ржи, полдесятины яри. В прошлом во 167 (1658) году по указу великого государя и по грамоте Захарко ис пашни выставлен и привёрстан в Верхоленском острошке в конные казаки. В прощлом во 166 (1658) году на ево, Захарково, место построен в десятинную пашню - переведён ис Кривой Луки - пашенной крестьянин Ондрюшка Юрьев в то ж тягло".
В 169 году: "Ондрюшка Юрьев сын черкашенин".
О поездке в Москву Захарки Фёдорова Хорошего и его переводе в конные казаки подробно рассказано в предыдущей главе.
Заимка Чарошникова на левом берегу Киренги.
В 166 году: "Гаврилко Яковлев сын Замарай".
В 168 и 169 годах: "Ивашко Кононов сын Кучемка".
Это будущая деревня Чарошникова, на левом берегу Киренги, недалеко от города Киренска. На карте 30-х годов здесь обозначен дом отдыха. О сдаче пашни документ не сохранился.
Впервые здесь Ивашко Кононов упомянут в 1659 году с несколько иным прозвищем - Кучюм.
До этого Ивашко Кононов, опять с несколько иным прозвищем Кученко, пахал на заимке Подкаменной.
Заимка Сидоровская (Бочкарёва) на правом берегу Киренги.
В 166, 168 и 169 годах: "Петрушка Остафьев сын черкашенин".
Его фамилия была Аксамитов. Заимка была на устье Киренги, на правом берегу, поэтому его часто писали по месту поселения Киренский. Его потомки с несколько изменённой фамилией Аксаментовы и сейчас живут на Лене.
Заимка Прокопьевская на правом берегу Киренги.
В 166, 168 и 169 годах: "Семейка Трофимов сын Чёрной".
В 166, 168 и 169 годах: "Иевко Карпов сын Грибанов".
Заимка Монакова (Нижнее Шорохово) на правом берегу Киренги.
В 166, 168 и 169 годах: "Лучка Фомин сын".
Заимка Рыковская на левом берегу Киренги.
В 166, 168 и 169 годах: "Васька Онисимов сын Рыков".
В 168 и 169 годах: "Тимошка Григорьев Шибеник".
В 166 году он не упоминается. А Рыковы и сейчас живут на Лене.
Заимка Никольская на левом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Мишка Захаров сын черкашенин".
Это пасынок Ивашки Фомина Черепана.
Заимка Змеинова на левом берегу Лены.
В 166 году: "Стенька Юрьев сын черкашенин".
В 168 году: "Стенька Юрьев сын черкашенин. По окладу полдесятины ржи. И тоё ево великого государя десятинную пашню пашут пашенные ж крестьяне, Мартвнко Терентьев сын Пахорук с товарыщи".
В 169 году здесь он не упоминается, так как переселился на заимку Олонцову.
В 166 и 168 годах: "Потапко Фёдоров сын".
В 169 году: "Потапко Фёдоров сын пенежанин".
Это зять Стеньки Юрьева и предок Потаповых, живущих и ныне на Лене.
В 166, 168 и 169 годах: "Мартынко Терентьев сын Пахорук".
В 166, 168 и 169 годах: "Данилко Иванов сын Горбун".
Это предок черкасской ветви ленских Горбуновых. Есть и русская ветвь из деревни Берендиловской.
Заимка Алексеевская на левом берегу Лены.
Эту заимку не следует путать с нынешним посёлком Алексеевском на правом берегу Лены.
В 166 году: "Ивашко Яковлев сын Москвитинской".
В 168 году о нём же: "Ивашко Яковлев сын Москвитин".
В окладной книге 169 года он не записан, однако же, не исчезает. В 171 (1663) году он упоминается в неполном списке крестьян, опрашиваемых о недороде.
Судя по месту в списке, он был уже в это время на заимке Юксеевой на Киренге. Может быть, он получил льготу всвязи с переселением, поэтому и не записан в окладной книге. В последующих окладных книгах он упоминается. Первоначальное его прозвище было Скобеник, но потом закрепилась фамилия Москвитин. Его потомки и сейчас живут на Лене.
В 166 году: "Шестачко Самсонов".
Больше о нём не упоминается. А на место выбывших появились новые пашенные крестьяне.
В 168 году: *"Олёшка Ондреев сын".
В 169 году о нём же: "Олёшка Ондреев сын устюжанин".
В 169 году: *"Онцыфорко Онаньин, Ивашко Макаров" записаны в одном тягле.
Заимка Закаменная (Салтыкова) на левом берегу Лены.
В 166 году: "Самсонко Сафонов сын вологжанин".
Больше он не упоминается, так как умер в 1659 или 1660 году. О его смерти писал в Москву воевода Л.А. Обухов:
"Описана была на вас, великого государя, половина мельницы ленского умершего пашенного крестьянина Самсонка Сафонова за нечётного вашего великого государя казну Якутцкого острогу. И продана половина той мельницы за ево, Самсонков, долг против денежной покупочной цены. А крестьянсково ево, Самсонкова, заводу и остатков не осталось ничево".
Заимка Подкаменная на левом берегу Лены.
В 166 году: "Ивашка Кононов сын Кученка".
В 168 и 169 годах о нём же: "Ивашка Кононов сын Кучёмка".
В 166 году: "Оска Васильев сын черкашенин".
В 168 году о еём же: "Оска Васильев сын черкашенин. По окладу десятина ржи, полдесятины яри. В прошлом во 167 (1659) году сменял он, Оска, полюбовно своею заимкою с пашенным крестьянином Демьянком Петровым".
А вернее, Оська Васильев переселился на заимку Кулебякину, а Демьянко Петров с заимки Краснояровской переселился на заимку Подкаменную.
В 169 году: "Демьянко Петров сын черкашенин".
В 166 году: "Якушко Михайлов сын Рябушкин черкашенин".
В 168 году о нём же: "Якунка Михайлов сын черкашенин Рябушкин".
В 169 году о нём же: "Якунка Михайлов сын Рябушкин".
В 166, 168 и 169 годах: *"Федька Микифоров сын Рубец".
Записанный здесь же в 1656 году Ивашко Фёдоров сын Рудой (Таранда) в 166 году уже не упоминается.
Заимка Половинная (Алымовка) на левом берегу Лены.
В 168 году: *"Микитка Варакин".
В 169 году о нём же: "Микитка Марков сын Варакин".
В 168 году: "Федька Москва".
В 169 году о нём же: "Федька Ларионов сын Москва".
В 169 году: *"Марчко Игнатьев".
Заимка Подъельничная на левом берегу Лены.
Упомянутый в 1656 году Юрка Оксентьев сысолетин почему-то в 166 году не записан.
В 168 и 169 годах: "Юшка Оксентьев сын сысолетин".
В последующих книгах его записывают с фамилией Косков.
Упомянутый в 1656 году Мишка Дмитриев сын тотьменин почему-то в 166 году тоже не записан.
В 168 и 169 годах: "Мишка Дмитриев сын тотьменин".
Заимка Никулина на правой стороне Лены.
В 166 году: "Ивашко Еремеев Микулка, он же черкашенин".
В 168 году о нём же: "Ивашко Еремеев сын Микулка черкашенин".
В 169 году о нём же: "Ивашко Еремеев сын Микулка".
О нём неоднократно упоминалось, что в 1665 году он был убийцей илимского воеводы Л.А. Обухова. бежал на Амур с Никифором Черниговским, а потом оттуда в Китай.
Заимка Горбова на правом берегу Лены.
В 166 году: "Ларионко Трофимов сын черкашенин".
В 168 году о нём же: "Лавренко Трофимов сын черкашенин".
В 169 году о нём же: "Лавринко Трофимов сын черкашенин".
В 166 и 168 годах: "Микитка Иванов сын Пахорук черкашенин".
В 169 году о нём же: "Микитка Иванов сын Пахорук".
В 166 году: "Васька Яковлев сын Рыданной".
В 168 году: "Васька Яковлев сын Рыданной черкашенин".
Здесь ошибка, он был русским.
В 169 году: "Васька Яковлев сын Рыданной".
Его потомки и сейчас живут на Лене.
Заимка Банщикова на правом берегу Лены.
В 166, 168 и 169 годах: "Дениско Сазонов черкашенин".
В 166 и 168 годах: "Игнашка Тимофеев Подставка".
В 169 году Игнашка Тимофеев Подставка не упоминается, видимо, умер.
В 169 году: "Ивашко Иванов Клепиков".
Это племянник Ерофея Хабарова. О нём писал в Москву воевода П. Бунаков:
"Да на выморное, государи, место призвал я, холоп ваш, промышленново человека Ивашка Иванова и на вдове, пашенново крестьянина жене, женил и в пашню построил".
Здесь воевода не совсем точен. Ивашко Клепиков не был промышленным человеком, он уж год как был записан в пашенных крестьянах, пахал на заимке Таюре. Видимо, на вдове Игнашки Подставки женился Ивашко Клепиков. Имя вдовы неизвестно. На Лену Игнашка Подставка прибыл холостым и женился, видимо, после поселения.
В 166, 168 и 169 годах: "Ивашко Прокопьев сын Банщик".
Ивашко Прокопьев имел фамилию Белых.
Заимка Грицкая на правом берегу Лены.
В 166 и 168 годах: "Гришка Васильев сын Гритцкой черкашенин".
В 169 году о нём же: "Гришка Васильев сын Грицкой".
Часть Грицких была в 18-ом веке переселена на Аргунь. Грицкие на Лене упоминаются ещё в начале 20-го века.
В 166 году: "Игнашка Денисов сын Сирота черкашенин".
В 168 и 169 году о нём же: "Игнашка Денисов сын Сирота".
Заимка Чугуевская на правом берегу Лены.
В 166 и 168 годах: "Федька Васильев сын".
В 169 году о нём же: "Федька Васильев сын черкашенин".
В 166 и 168 годах: "Якимко Карпов сын".
В 169 году он не упоминается. Вероятно, он был женат на вдове Мишки Чугуевского, так как в книге за 204 (1695-1696) год его сын записан по фамилии Чугуевский: "Ивашко Екимов сын Чугуевского".
В 166 году: "Мишка Иванов Сапожник".
В 168 году Мишка Иванов Сапожник переселился на заимку Кривошапкину.
Заимка Прокопьевская на правом берегу Киренги.
В 166, 168 и 169 годах: "Иевко Карпов сын Грибанов".
Это дядя Тимошки Филипова Буторы.
Заимка Юксеевская на левом берегу Киренги.
В 166, 168 и 169 годах: "Семейка Трофимов сын Чёрной".
Заимка Пахоруковская (Верхнее Шорохово) на левом берегу Киренги.
В 166 году: "Лучка Фомин сын".
В 168 году: "Лучка Фомин".
В 169 году: "Лучка Фомин Киренской".
Хотя у него прозвище Киренский, родственником Петрушки Астафьева Аксамитова (тоже Киренского) он не был.
Заимка Рыкова на левом берегу Киренги.
В 166, 168 и 169 годах: "Васка Онисимов сын Рыков".
В 168 и 169 годах: "Тимошка Григорьев сын Шибеник".
Он переселился сюда с заимки Змеиновой в 1654 году, но почему-то в 166 году в окладной книге не упомянут.
По составу крестьянского населения и местам проживания на Чечуйском волоке в 1661 году сохранились подробные документы. Летом 1661 года новый якутский воевода Иван Фёдорович Голенищев-Кутузов послал наказную память на Чечуйский волок:
"Лета 7169 (1661) июня в 30 день. По указу великого государя память на Чючюйский волок служилому человеку Безчаску Мощинцову.
В нынешнем во 169 (1661) году, июня в ... день, писал ты в Якутцкой острог к стольнику и воеводе к Ивану Фёдоровичу большему Голенищеву Кутузову. И в отписке твоей написано, что де ты, Безчастко, нынешнего 169 (1661) году, осенью, в Якутцком уезде писал: измерил земли всякие на пяти заимках, которые заимки изоспел измерить до снегу, от Чичюйской усадьбы до двух Гребенских лугов, да лушка, что за Леною рекою, вниз пловучи от Гребеней, сей осени (1660 года) описать, измерить не зоспел, потому что де снег выпал наскоре.
А сеё весны стал де было ты заимки и мерить, и тех де заимок пашенные крестьяне били челом великому государю, а тебе, Безчаску, принесли челобитную за руками, чтоб тех заимок с весны не писать и не мерить до осени, потому что де на земли хлеб насеян.
И как тебе, Безчаску, ся память придёт, и тебе б у пашенных крестьян весною земли не мерить, потому что хлеб потоптать, а мерить бы тебе землю как с поль крестьяне хлеб снимут. Пашен бы тебе натрое не разгораживать, только описать осталую землю, которая останетца за крестьянскими указными десятинами, по чему им указано десятин пахать.
Да и то б тебе в своих книгах описывать порзнь, сколько на которой заимке на те примерные земли вновь пашенных крестьян посадить".
Чуть позже была написана ещё одна память:
"Лета 7169 (1661) году, июля в ... день. По указу великого государя память на Чичюйский волок служилому человеку Безчаску Мощинцову.
В нынешнем во 169 (1661) году, июля в ... день, писал ты в Якуцкой острог к стольнику и воеводе к Ывану Фёдоровичю большему Голенищеву-Кутузову.
А в отписке твоей написано, что в нынешнем во 169 (1661) году бьют челом великому государю (Алексею Михайловичу) многие маломочные Чечюйской волости пашенные крестьяне, что у них в деревнях пахотные и заложные земли, и сенные покосы не розделены и по сё время. И прожиточные де пашенные крестьяне теми землями и пахотою изобижают, и сенными покосы теснят, которые де лутчие земли, и те де земли наперёд захватывают и орют.
И чтобы их великий государь пожаловал: велел бы им те пахотные и заложные земли, и сенные покосы в деревнях разделить всем поровну, против великого государя пашни, хто сколько на великого государя пашни пашет, чтоб им, пашенным крестьяном, вперёд знатно было, как станет которая земля выпахиватьца и чтобы им, пашенным крестьяном, та выпаханная земля назмить.
И как к тебе ся память придёт, и тебе б, Безчаску, разделить и сенные покосы и пашни против десятинной пашни, хто сколько на великого государя и на себя пашет десятин, вправду, по святой евангельской Христове непорочной заповеди, друг другу не дружить, а недругу не мстить, посулов и поминков от тово не имать, чтобы меж ими вперёд никакова спору не было".
Приводим записи из переписной книги крестьян Чечуйского волока:
"169 (1661) году книги Якутцкого уезду Чичюйского волоку писма и меры Якуцкого острогу служилого человека Безщастка Мощинцова да подъячего Фетьки Осипова нынещнаго 169 (1661) году
сколько заимок с Чичюйского волоку вниз по Лене реке;
и хто имяны и прозвища крестьян живут на которых заимках;
и сколько у которого крестьянина насеяно на великого государя и на себя ржи к нынешнему 169 (к 1 сентября 1660) и ко 170 (к 1 сентября 1661) году;
и сколько у которого крестьянина паханые и переложные, и обложные добрые и середние земли, и лесом поросло десятин;
и сколько х которой заимке копён сенных покосов,
и то писано в сей книге порзнь по статьям.
Заимка ниже Чичюйского волоку пашенного Фетьки Яковлева.
А насеяно у него, Фетьки, ржи ко 170 (к 1 сентября 1661) году на великого государя десятина.
Да на себя у него, Фетьки, посеяно десять десятин с четью ржи.
Да у него же, Фетьки, паханой земли дватцать пять десятин две чети доброй земли.
Да заложной земли пятьдесят две десятины с полудесятиной добрые земли.
Да лесом поросло в разных местех по пашенной земли дватцать десятин с четью середней земли.
И обоево, насеяной, паханой и перелогу, и лесом поросло сто девять десятин две чети.
Да к той же заимке сенных покосов в розных местех на пятьсот копён.
И за великого государя десятинами и за ево, Фетькиною, пахотою в остатке земли семьдесят одна десятина с четью.
И той земли отведено на великого государя десятины и на ево пахоту новопашенному Максиму Григорьеву пять десятин с полудесятиной в поле, а в дву по тому ж, добрые земли. А сенные покосы указаны им в вопче с Фетькою. А посажен он, Максимко, в пашню во 170 (1661) году при стольнике и воеводе при Иване Фёдоровиче большом Голенищеве-Кутузове.
А тою селидьбою в остатке тоё земли пятьдесят четыре десятины три чети. И на той земле впредь доведётся поселить крестьян трёх человек. А за тою селидьбою в остатке тоё земли пять десятин с четью.
На той же Чичюйской заимке живёт сын боярский Фёдор Пущин и пашет на себя землю, и сенные покосы косит. А мерить он, Фёдор, той земли не дал. А по чему он тою землёю и сенными покосами владеет, и на ту землю пути никакова не положил, и сказки не дал же. И та земля не мерена".
Заимка Федьки Яковлева сейчас называется Чечуйском. Она расположена на левом берегу Лены ниже Киренска в 66 километрах.
Об устройстве в пашню Максим Григорьев по прозвищу Чумак подавал челобитную 24 июля 1661 года:
"Царю (Алексею Михайловичу) бьёт челом сирота, твой торговый человек Максимко Григорьев ярославец.
... Вели, государь, мне на Чичюйском волоку в твоей великого государя быть в пашне в десятине на лугу с пашенным крестьянином с Фёдором Яковлевым.
А землю добрую и плохую, и сенные покосы вели, государь, с ним, Фёдором, розделить пополам и отвести мне, сироте твоему".
На обороте воевода указал:
"169 (1661) году, августа в 17 день. Отвести ему великого государя в пашне на Чичюйском волоку и ссуду ему дать против ево братьи".
Максим Григорьев подал ещё одну челобитную с жалобой на Фёдора П ущина, который был в то время приказным человеком на Чечуйском волоке:
"Царю (Алексею Михайловичу) бьёт челом сирота твой Максимко Григорьев.
В нынешнем, государь, во 169 (1661) году бил челом тебе, великому государю, я, сирота твой, чтоб мне пахать на тебя, великого государя, десятина ржи на лугу с пашенным крестьянином с Фёдором Яковлевым.
А нынече, государь, на том лугу Чичюского волоку приказной человек сын боярский Фёдор Пущин пашет на себя землю лутчюю лошадях на шти и на семи, и сенные покосы косит на лутчих же местех самовольством, без твоего государева указу.
... Вели, государь, на том лугу землю добрую и плохую, и сенные покосы поверстать с пашенным с Фёдором Яковлевым против твоих государевых десятин и отвесть мне, сироте твоему".
Жаловаться на Фёдора Пущина было не опасно, потому что на смену ему 31 июля 1661 года был назначен новый приказчик Иван Жеглов.
На обороте челобитной воевода указал:
"169 (1661) году, августа в 17 день. Велеть ему пашни великого государя отмерить приказному человеку Ивану Жеглову против крестьянина Федьки Яковлева десятину ржи да полдесятины яровой, да свободных четыре десятины
А будет, сын боярский Фёдор Пущин занял лутчие места без дач, и ему отвесть десятины, взяв у сына борскова, у Фёдора, с насеянным хлебом, отдать ему. А у нево, Максима, взять семена да отдать Фёдору, что на ту землю вышло.
А ссуду ему, Максимку, дать по указу против ево братьи на Чичюйском ис таможенных доходов".
Не совсем справедливо распорядился воевода. Если Фёдору Пущину возместили только семена, то обработка пашни осталась невозмещённой. Но может быть, Фёдор Пущин успел снять урожай.
А приказному человеку Ивану Жеглову написали память:
"Лета 7169 (1661) году, августа в 19 день. По указу великого госудвря (Алексея Михайловича), а в Якутцком остроге в Съезжей избе стольнику и воеводе Ивану Фёдоровичю большему Голенищеву-Кутузову подал челобитную торговый человек Максимко Григорьев ярославец.
А в челобитное ево написано, чтобы великий государь пожаловал ево, Максимка: велел быть на Чичюйском волоке великого государя в пашне, в десятине, на лугу с пашенным крестьянином с Фетькой Яковлевым, а землю бы добрую и плохую, и сенные покосы велел государь с ним, с Фетькой, розделить пополам и отвести ему, Максимку.
И как тебе, Ивану, ся память придёт, и тебе б велеть ему, Максимку, быть на Чичюйском волоку великого государя в пашне на лугу с Феткой Яковлевым, и пахать на великого государя десятина ржи да полдесятины ярового, и ссуда велеть дать ему, Максимку, против ево братьи, пашенных крестьян. А на себя ему, Максимку, десятины пахать против пашенного Фетьки Яковлева. А землю бы добрую и плохую розделить пополам по святой евангельской Христове непорочной заповеди - другу не дружить, недругу не мстить".
Таможенному целовальнику Чечуйского волока Ивану Дорофееву Пивоварову была послана память о выдаче подможных денег Максиму Григорьеву:
"Лета 7169 (1661) году, августа в 17 день. По указу великого государя память на Чечюйский волок таможенному целовальнику Ивану Дорофееву.
В нынешнем в 169 (1661) году бил челом великому государю, а в Якутцком остроге в Съезжей избе стольнику и воеводе Ивану Фёдоровичю большему Голенищеву-Кутузову Максимко Григорьев ярославец подал челобитную.
А в челобитной ево написано, что он, Максимко, бил челом великому государю, чтоб быть ему, Максимку, великого государя в пашне на Чичюйском волоку.. А подможных денег великого государя из казны ему, Максимку, не дано.
И чтоб великий государь ево, Максимку, пожаловал: велел те подможные денги великого государя из казны выдать на Чечюйском волоку ис таможенных доходов.
И как к тебе ся наша память придёт, и ты б, Ивашко, дал ему, Максимку, для пашенного заводу на лошадь, на сошники и на ральники, и на всякой пашенной завод ис таможенных доходов шестнатцать рублёв тотчас, не мешкав. А в Якутцом остроге ему, Максимку, денег не дано, потому что в Якутцком остроге великого государя в казне денег нет.
(Вставка на обороте) А как ему, Максимку, те деньги давать, и тебе б по нём, Максимке, в пашне и в деньгах взять порушная запись против иных новопашенных крестьян. А без порушной бы записи ему, Максимку, денег не давать, потому что по нём, Максимке, в Якутцком порушной записи не взято (конец вставки).
Да о том отписал. А отписку велел подать в Якутцком в Съезжей избе стольнику и воеводе Ивану Фёдоровичю большему Голенищеву-Кутузову".
В поручной записи, данной 13 февраля 1662 года, написано:
"Се яз, великия реки Лены Чичюского волоку пашенные крестьяня
Фёдор Яковлев (Пашенной)
да яз, Алексей Тимофеев Берендилов
да яз, Вешняк Евменьев (Тит Евменьев Вешняк)
да яз, Исак Иванов (Вятка)
да яз, Мирон Тимофеев (Квасов)
да яз, Иван Степанов
да яз, Гаврилко Михайлов (Плехан)
да яз, Сава Фёдоров Коровай
да яз, Иван Семёнов Тентюков,
поручилися есми на Чичюском волоку таможенному целовальнику Ивану Пивоварову по новопашенному хрестьянине по Максиме Григорьеве ярославце в том: в прошлом во 169 (1661) году бил челом великому государю он, Максим, в пашню на Чичюйском волоку.
И быть ему, Максиму, за нашей порукой на Чичюйском волоку на лугу с пашенным хрестьянином с Фёдором Яковлевым посполу в пашенных хрестьянех, пахати на великого государя десятина ржи да полдесятины ярового.
И будучи ему, Максиму, в пашенных хрестьянех, никаким воровством не воровать, зернью и карты не играть, из государевы пашни не бежать и подможных денег не снести.
А буде он, Максим, будучи в пашне, не учнёт великого государя пашни пахать за нашею порукою или учнёт каким воровством воровать, зернью и карты играть или с пашни збежит и подможные деньги снесёт, и на нас, на порутчиков, пеня великого государя. А пеню, что он, великий государь, укажет и подможные государевы денги, и наши, порутчиков, головы в ево, Максимова, головы место".
Обратимся снова к описанию Безсчастного Мощинцова.
"Заимка прозвищем Гребени, вниз по Лене реке Фетькиной заимки.
А в ней живут черкашенин Ивашко Некуй.
А у него, Ивашка, посеяно на себя озими ко 170 (к 1 сентября 1661) году три десятины.
Да у него ж роспаханой земли две десятины. Да он же пашет на себя на острову две десятины.
Да в той же заимке из другие деревни Гребеней, что за леной рекою, крестьяне, Савка Коровай с товарыщи, наездом пашут землю и сено косят. А паханой земли у них, у трёх человек, пятнатцать десятин доброй земли.
Да на той же заимке у Ивашка Некуя и у Савки Коровая с товарыщи, у четырёх человек, заложной земли по мере доброй и середней сто пять десятин.
И обоево, в той заимке у Ивашка Некуя и у Савки Коровая с товарыщи у четырёх человек, насеянной и паханой, и заложной доброй, и середней земли сто дватцать семь десятин.
Да на той же заимке вниз по Лене реке у всех у них воопче сенных покосов тристо сорок пять копён".
Заимка Гребени находилась на левом берегу Лены, в 1,5 километрах ниже Чечуйска.
"За Леной рекою, вниз по правой стороне, заимка прозвищем Другие Гребени.
А на ней живут пашенные крестьяне Савка Коровай с товарыщи: Малафейка Яковлев, Ивашко Тентюков.
А пашут они на великого государя по десятине ржи да полдесятины ячмени.
А на себя у них посеяно ко 170 (к 1 сентября 1661) году:
У Савки Коровая озими шесть десятин с полдесятиною. У него же розпаханой земли девять десятин с четью.
У Малафейки Яковлева посеянной озими три десятины с полудесятиною. У него ж паханой земли семь десятин с четью.
У Ивашка Тентюкова посеяно озими две десятины с полудесятиною. У него ж розпаханой земли четыре десятины с полудесятиною.
Да другие заимки Гребеней Ивашко Некуй наездом пашет на великого государя десятину ржи да полдесятины ячмени. Да на себя у него, Ивашка Некуя, в той же заимке посеяно озими шесть десятин три чети десятины. У него ж паханой земли десять десятин с полудесятиною.
И всего у них, у Савки Коровая с товарыщи, у четырёх человек, насеянной и паханой земли пятьдесят четыре десятины три чети десятины доброй земли.
Да в той же заимке заложной земли двенатцать десятин с полудесятиною доброй и середней земли. Да лесом поросло по пашне пять десятин с четью середние земли.
И обоево нсеянной иаханой, и заложной земли, и лесом сло семьдесят две десятины две чети. Да сенных покосов в розных местах на четыреста на пятьдесят на пять копен.
И всего у крестьян, у Савки Коротоварычеловек,. воих заим в Гребенях насеянной и паханой, и заложной, и середней, и лесом поросло воопче сто девяносто девять десятин две чети.
Да в тех же в обоих заимках сверх великого государя десятин и их крестьянской пахоты по мере пустые земли в остатке сто дватцать семь десятин одна четь десятины".
И на той пустой земле, на обоих заимках, доведётся впредь поселить семь человек крестьян. А за тою селидьбою в остатке тоё земли дватцать десятин три чети десятины".
Когда возникла заимка Другие Гребени из предыдущих описаний и из этого описания, неясно. Раньше на заимке Гребени жили четверо черкасов: Ивашка Карпов Некуй, Савка Фёдоров Коровай, Емелька Степанов, Мартынко Михайлов. Известно из документов, что Мартынко Михайлов бросил пашню, Емелька Степанов переселился на заимку Сухнёву. В сохранившейся ужинной книге за 165 (1657) год Емелька Степанов числился пока что на заимке Гребени. А в ужинной книге за 167 (1659) год записан уже на заимке Сухнёвой. Каким образом на заимке Другие Гребени оказались Малафейко Яковлев и Ивашко Семёнов Тентюков, неизвестно.
Впоследствии заимку Другие Гребени будут называть Кондрашиной.
Возникает вопрос, почему заимки называли Гребенями. Видимо, потому, что там жили черкасы. Вероятно, в те времена была ещё свежа память о черкасах Ивана Заруцкого, сбежавших из Астрахани на Северный Кавказ и образовавших там поселения казаков, называвшихся гребенскими. Но черкасы, жившие на ленских заимках, никакого отношения к гребенским казакам не имели.
Далее в книге Безсчастного Мощинцова написано:
"От заимки Других Гребеней, на низ пловучи Леною рекою, на правой стороне - лужёк. А на нём живёт новопашенный Тимошка Алексеев. А посажен он, Тимошка, в пашню во 169 (1660-1661) году при стольнике и воеводе при Иване Фёдоровиче большем Голенищеве-Кутузове.
А по ево скаске, пашет он на великого государя полдесятины ржаной да четь десятины ячмени.
Да на себя у него посеяно ко 170 (к 1 сентября 1661) году полпяты (4,5) десятины ржи. Да у нево ж розпаханой земли полтретьи (2,5) десятины.
Да на том же лугу - заложные земли дватцать десятин три чети.
И всего на том лугу насеянной и паханой, и заложной земли - дватцать восмь десятин с четью доброй земли. На том же лугу в розных местех сенных покосов на двести на дватцать копён. И тоё земли ему, Тимошке, на великого государя десятины и на его пахоту отмерено восмь десятин с четью.
А за тою землёю в остатке дватцать десятин. И на тоё землю доведётца впредь поселить крестьянина одново человека. А за тою селидьбою пустовые земли в остатке полчетвёрты (3,5) десятины.
Да на том же лугу Вешняковы заимки пашенному Исачке Вятке на нижнем конце отведено сенного покосу на двести копён".
Эту заимку впоследствии называли Зырянкой. Она находилась в 1,5 километрах выше заимки Вишняковой на правом берегу Лены.
Далее следует описание Вишняковой заимки.
Заимка ниже Челбанова камени.
А на ней живут пашенные крестьяне:
Вешнячко Евменьев (Тит Евменьев Вешняк)
Ивашка Тимофеев Долгой
Васка Никитин Кикаев
Андрюшка Петров Гусев
Елисейко Осиев
А посеяно у них ко 169 (к 1 сентября 1660) году на великого государя пять десятин ржи. Да по их скаске пашут они на великого государя по полдесятины ячмени на год.
Да на себя у них посеяно ко 169 (к 1 сентября 1660) году:
У Вешнячка посеяно шесть десятин с осмухой ржи. Да у него ж роспаханной земли и великого государя с переменными десятинами девять десятин три чети.
У Васьки Кикаева посеяно двенатцать десятин без трети. У него ж роспаханной земли одиннатцать десятин с полудесятиною.
У Ивашка Тимофеева посеяно две десятины с четью. У него ж роспаханной земли полсемы (6,5) десятины с осмухой.
У Андрюшки Петрова посеяно пять десятин без осмухи. У него ж роспаханной земли пять десятин с четью.
У Елисейка Осиева посеяно две десятины без пятого жеребья. Да у него же паханой земли четыре десятины без чети.
И всего на той Вешнячковой заимке посеянной и роспаханой земли и на великого государя, и на себя шестьдесят восмь десятин две чети доброй земли.
Да у них же, Вешнячка с товарыщи, у пяти человек, обложной и переложной, и луговой доброй земли сорок восмь десятин с полудесятиною. Да лесом поросло по пашне дватцать две десятины с четью середние земли.
И обоево, на заимке Вешнячка Евменьева с товарыщи, у пяти человек, пашни насеянной и розпаханой, и залогу, и перелогу, и луговой, и лесом поросло сто тритцать девять десятин с четью.
Да к той же Вешнячковой заимке сенных покосов на низ по Лене реке до межника, до заимки Алёшки Берендилова с товарыщи, вопче на тысячю на пятьсот копён.
И на той Вешнячковой заимке сверх великого государя и их крестьянской пахоты в остатке пустовые земли тритцать четыре десятины с полудесятиною. И на той пустовой земле доведётца поселить вновь дву человек крестьян. А за тою селидьбою в остатке земли полторы десятины.
На той же заимке, на верхнем конце, на беглово место пашенного Никитки Емельянова, живёт Исачко Иванов Вятка. А посеяно у него, Исачка, на великого государя ко 169 (к 1 сентября 1660) году десятина ржы. Да по ево скаске пашет он, Исачко, на великого государя подесятины ярового хлеба ячмени. Да на себя у него, Исачка, посеяно ко 169 (к 1 сентября 1660) году семь десятин с четью ржы.
Да у него ж роспаханой земли шесть десятин с третью. Да ему ж отмерено обложной доброй земли пять десятин три чети. Да лесом поросло по пашне доброй земли восмь десятин с четью.
И обоево, у него, Исачка, насеянной и паханой, и обложной, и лесом порослой дватцать восмь десятин с полудесятиною.
Да ему ж, Исачку, по указаной памяти отмерено на отхожем лугу за Леною рекою на нижнем конце, где посажен новопашенной Тимошка Алексеев, сенных покосов на двести копён.
И у него, Исачка, сверх великого государя десятин и ево свободных десятин в остатке земли три чети".
Упоминаемый отдельно от других крестьян Исак Иванов Вятка поселился уже давно, в 1659 году. Его заимка была в двух километрах выше Вешняковой. Позже её называли Долгополовой, а в 20-м веке Чайкой.
Далее в переписи Безсчастного Мощинцова описывается заимка Берендилова.
"Заимка ниже Вешнячки Евменьева вниз по Лене реке.
На ней живут пашенные крестьяне:
Алёшка Тимофеев Берендилов
Аксёнко Михайлов
Мирошка Тимофеев Квасов
Митька Васильев Горбун (он же Стучихин)
Ивашко Степанов
Ганька Михайлов Плехан.
А посеяно у них ко 169 (к 1 сентября 1660) году на великого государя полшесты (5,5) десятины ржи. Да по их сказке, пяти человек, пашут они на великого государя по полудесятины ячмени. А Ганька пашет четверть десятины ячменя, потому что он в полудесятине.
А на себя у них посеяно ко 169 (к 1 сентября 1660) году ржы:
У Алёшки Тимофеева посеяно семь десятин с четью. У него ж Алёшки, розпаханой земли двенатцать десятин с четью.
У Мирошки Тимофеева посеяно девять десятин с четью. У него ж розпаханой земли одиннатцать десятин с осмухою.
У Аксёнка Михайлова посеяно полторы десятины. У него ж розпаханой земли полшесты (5,5) десятины.
У Митьки Горбуна посеяно три десятины ржы. У него ж роспаханой земли семь десятин с осмухою.
У Ивашка Степанова посеяно полшесты (5,5) десятины без осмухи.
У Ганьки Михайлдова посеяно три десятины с осмухою. У него ж роспаханой земли шесть десятин без осмухи.
И всего на Олёшкине заимке Берендилова с товарыщи насеянной и розпаханой земли восмьдесят четыре десятины без чети доброй земли. Да у них же, Алёшки с товарыщи, у шти человек, вопче заложной и обложной доброй земли шестьдесят пять десятин. На той же заимке лесом порослой по пашне одиннатцать десятин с четью добрые земли. Да сухово болота две десятины.
И всего насеянной и паханой, и перелогу, и облогу, и лесом порослой, и сухово болота сто шестьдесят две десятины с четью.
Да к той же заимке вопче до Захаровой речки сенных покосов на тысячю на пять копён.
Да к той же заимке повержоново лесу пашенной земли в длину на версту, а поперег на полверсты.
Да к той же их заимке, Алёшки Берендилова с товарыщи, по их скаске в прошлом де во 168 (1660) году по подписной челобитной стольника и воеводы Ивана Фёдоровича большего Голенищева-Кутузова дан им остров под сенные покосы, на котором острову наперёд сего косил сено пашенной крестьянин Завхарко Игнатьев с товарыщи. А на том острову по мере сенных покосов на двести на десять копён. А подписной челобитной на тот остров Алёшка с товарыщи у меры не положили.
И на той, Алёшки Берендилова с товарыщи, заимке сверх великого государя десятин и их крестьянских свободных десятин в остатке земли пятьдесят восмь десятин с четью. И на той пустовой земле впредь доведётся посадить трёх человек крестьян. А за тою селидьбою в остатке той земли восмь десятин три чети".
Упомянутая здесь Захарова речка впадает в Лену с левой стороны выше деревни Захаровой. А остров, о котором идёт речь, называется Сенным.
После 1656 года здесь добавился Ивашко Степанов. Впервые он упомянут в выдельной книге за 1659 год:
"В той же деревне у вольных пашенных крестьян, уГаврилка Михайлова да у Ивашка Степанова".
Видимо у них было совместное тягло. Гаврилко Михайлов Плехан и Ивашко Степанов жили в нижней части деревни Берендиловой, которая позже стала называться отдельной деревней Лыхиной. В 1660 году Гаврилко Михайлов Плехан и Ивашко Степанов стали пахать отдельно. Ивашко Степанов получил подмогу, в чём дал отпись:
"Се аз, Чечюйские волости новопашенный крестьянин Ивашко Степанов взял есми на Чечюйском волоку великого государя из казны по подписной челобитной в подмогу для великого государя прибавочной десятинной пашни из судных пошлин и из помольных мельничных доходов денег пять рублёв у приказного служилого человека Ивана Александрова.
А отпись писал Лучка Лвов новгородец.
Лета 7168 (1660) году, июля в 16 день".
На обороте отписи рукоприкладство:
"К сей отписе вместо пашенного хрестьянина Ивана Степанова промышленный человек Петрушка Иванов Федяев усолец по его веленью руку приложил".
Следующая заимка Захарова, впоследствии Петропавловск.
"Заимка вниз по Лене от Алёшки Берендилова.
А на ней живут пашенные крестьяне:
Захарко Игнатьев Малышев з детьми с Нехорошком (Никиткою) да с Мишкою.
Да Ондрюшка Федосеев з детьми с Лучкою да с Лупкою.
Да Ивашко Кондратьев Панов.
А посеяно у них ко 169 (к 1 сентября 1660) году на великого государя три десятьины ржы.
Да по их скаске пашут они на великого государя:
Андрюшка да Ивашко по плдесятины ячмени.
А Захарко Игнатьев пашет на великого государя десятину ячмени
Да на себя у них посеяно ко 169 (к 1 сентября 1660) году ржы:
У Захарка Игнатьева семнатцать десятин с полудесятиною. У него ж розпаханой земли дватцать десятин с четью.
У Андрюшки Федосеева три десятины с четью. У него ж розпаханой земли девять десятин без чети.
У Ивашки Кондратьева посеяно одиннадцать десятин без чети. У него ж розпаханой земли семнатцать десятин с четью.
И всего на Захаровой заимке с товарыщи, у трех человек, насеянной и розпаханой доброй земли восмьдесят одна десятина три чети. Да в той же их заимке заложной и переложной тритцать десятин с четью доброй земли. И обоево, насеянной и розпаханой, и залогу, и перелогу сто двенатцать десятин доброй земли. Да лесом поросло пахотново места дватцать шесть десятин без чети доброй же земли. Да сухово болота пять десятин. Да хоромного лесу от Захаровой речки да той же Захарка Игнатьева с товарыщи пахоты десять десятин.
И обоево, насеянной и паханой земли, и перелогу, и залогу, и лесом поросло, и сухово болота, и хоромного лесу сто пятьдесят две десятины три чети.
Да к той же заимке вниз по Лене реке сенных покосов вопче на восмьсот на пятьдесят копён.
И на той Захарка Игнатьева с товарыщи заимке сверх великого государя десятин и их крестьянских свободных десятин в остатке шездесят одна десятина земли. И на той пустой осталой земле впредь доведётца посадить в пашню трёх человек крестьян. А за той селидьбою в остатке тоё пустовой земли одиннатцать десятин две чети".
Ивашко Кондратьев - сын умершего черкашенина Кондрашки Моисеева. Последний раз Кондрашко Моисеев упоминается в ужинной книге 168 (1659) года.
А его сын Ивашко Кондратьев далее упоминается по фамилии Панов.
Следующей была заимка, которую впоследствии называли Сухнёвой.
В книге Безсчастного Мощинцова о ней записано:
"Заимка вниз по Лене реке ниже Захаровой заимки.
А в ней живут пашенные крестьяне:
Емелька Степанов
Климко Иванов Киселёв
Данилко Михайлов Репа с сыном Акинькою
Ивашко Иванов Сухнёв.
А посеяно у них на великого государя ко 169 (к 1 сентября 1660) году три десятинв ржы. Да по их скаске Емелька и Климка пашут на великого государя по полудесятине ячменю. А Данилко да Ивашко пашут по четверте десятины ячменю, потому что оне в одной великого государя десятине и в пашне.
А на себя у них посеяно ко 169 (к 1 сентября 1660) году ржы:
У Емельки Степанова посеяно осмьнатцать десятин без чети. У него ж розпаханой земли дватцать десятин с осмухою.
У Климка Иванова посеяно четыре десятины без осмухи. У него ж паханой земли шесть десятин без чети.
У Данилка да у Ивашка посеяно пятнатцать десятин с четью. У них же паханой земли семнатцать десятин с полудесятиною.
И обоево, на их заимке насеянной и розпаханой доброй земли восмьдесят три десятины с четью.
Да х той же заимке Емельки Степанова с товарыщи вопче заложной и переложной доброй земли дватцать пять десятин без чети.
Да к той же заимке Емельки с товарыщи лесом поросло по пашне десять десятин. Да сухово болота в розных местех три десятины.
И обоево, у той заимки посеянной и розпаханой земли, и облогу, и перелогу, и лесом порослой, и сухово болота доброй земли сто дватцать одна десятина.
Да к той их заимке, Емельки Степанова с товарыщи, у четырёх человек, вопче до межника пашенных крестьян Пилюдского лугу, Давыда Пшенишново с товарыщи, сенных покосов на девятьсот на тритцать копён.
И на той заимке Емельки Степанова с товарыщи сверх великого государя десятин и их крестьянской пахоты свободных десятин в остатке пустовой земли пятьдесят восмь десятин с полудесятиною. И на той пустовой земли впредь доведётца посадить пашенных трёх человек крестьян. А за тою селидьбою в остатке тоё земли будет девять десятин впусте".
Ввиду того, что Данилко Михайлов Репа и Ивашко Иванов Сухнёв были в одном тягле, в ужинной и умолотной книге 179 (1661) года они названы складниками:
"У пашенного крестьянина, у Данилка Михайлова да у складника ево, у Ивашка Иванова".
Ивашка Иванов Сухнёв жил на Чечуйском волоке давно. В ужинной книге за 1650 год записано:
"Пашенного ж крестьянина Захарки Игнатьева на заимке присевки промышленного человека Ивашка Иванова устюжанина".
Судя по записям в таможенных книгах, дела у Ивашки Сухнёва в бытность промышленным человеком шли неплохо. В приходной таможенной книге соболиной казне Чечуйского волока за 164 ( 1655-1656) год записано:
"Апреля в 22 день (1656 года) у промышленных людей, у Ивашка Иванова Сухнёва устюженина, у Андрюшки Васильева вычегженина, с их промыслу, з тритцати соболей, государевы десятой взято три соболя с пупка и с хвосты".
В таможенной книге Чечуйского волока порублёвым пошлинам за 167 (1658-1659) год записано:
"Марта в 20 день (1659 года) продал промышленной человек Ивашко Иванов Сухнёв устюжанин промышленному человеку Миньке Иванову устюжанину своего промыслу дватцать четыре соболя с хвосты. Взял дватцать четыре рубли.
С продавца записной пошлины взято с рубля по алтыну, итого дватцать четыре алтына.
А десятую он, Ивашко, с тех соболей платил на Чичюйском волоку в прошлом во 166 (1658) году в государеву казну целовальнику Василью Протопопову".
В этой же книге о покупке жеребца:
"Апреля в 11 день (1659 года) прдал торгового человека Ивана Фадеева Нерадовского прикащик ево, Гаврилко Тимофеев ярославец, жеребца своего, шерстью коур, грива напрво, ухо правое резано, промышленному человеку Ивашку Иванову Сухнёву устюжанину. Взял одиннатцать рублёв.
С продавца записной пошлины взято одиннатцать алтын. С купца пошерстного взято алтын".
Купец - это покупатель.
И ещё одна внушительная запись в этой же книге:
"Августа в 30 день (1659 года) отпущены с Чичюйского волоку из таможни вверх по Лене реке к Ленскому Илимскому волоку торговый человек Сергей Нестеров да промышленный человек Ивашко Иванов Сухнёв устюжанин. А с ними отпущено мяхкой рухляди своего промыслу пять сороков семь соболей с пупки и с хвосты".
Самой нижней была заимка, которую после называли Сполошенской. О ней в книге Безсчастного Мощинцова записано:
"Заимка ниже Емелькиной заимки за Леною рекою на правой стороне луг Нижней.
А на ней живут пашенные крестьяне:
Давыдко Иванов Пшенишной
Панкратко Степанов Масленик
Васка Тимофеев Сапожник
Корнилко Алексеев
Стенька Лукиянов Зайков, он же Черной
Пашка Афонасьев
Фетка Осипов Охлопков
Андрюшка Васильев Габышев,
всего восмь человек.
А посеяно у них на великого государя ко 169 (к 1 сентября 1660) году восмь десятин ржи. Да по их скаске сеют они на великого государя по полудесятине ячмени.
Да на себя у них посеяно ко 169 (к 1 сентября 1660) году ржы:
У Давыдка Пшенишного шесть десятин с осмухою. У него ж пахотной земли двенатцать десятин без чети.
У Панкрашка Степанова посеяно семь десятин с третью. Да у него ж паханой земли четыре десятины.
У Корнилка Алексеева посеяно семь десятин. У него же роспаханой земли восмь десятин с осмухою.
У Стеньки Лукиянова посеяно семь десятин бес осмухи. У него же роспаханой земли полсеми (6,5) десятины.
У Пашка Афонасьева посеяно полосми (7,5) десятины. У него же розпаханой земли шесть десятин без осмухи.
У Фетьки Осипова посеяно шесть десятин без осмухи. У него же розпаханой земли полчетверты (3,5) десятины.
У Андрюшки Габышева посеяно четыре десятины с четью. У него же паханой земли две десятины с осмухою.
И всего на той заимке, на Нижнем лугу, Давыдка Пшенишного с товарыщи, у осми человек, насеянной и паханой доброй земли сто шесть десятин три чети, да облогу и перелогу доброй же земли пятьдесят десятин три чети.
И обоево, насеянной и паханой, и перелогу, и залогу сто шездесят шесть десятин две чети доброй земли. Да лесом поросло и сухово болота, непаханово пустово места, одиннатцать десятин.
И обево, на той заимке, на Нижнем лугк, у Давыдка Пшенишного с товарыщи, насеянной и паханой, и облогу, и перелогу, и лесом поросло, и сухово болота сто семьдесят семь десятин две чети.
Да к той же заимке у всех крестьян вопче на том лугу сенных покосов на тысячю на четыреста ... копён...".
Федька Осипов Охлопков ранее упоминался неоднократно. Он служил на Чечуйском волоке целовальником, затем таможенным подъячим. О переходе его в пашенные крестьяне документов не найдено. Федька Осипов Охлопков и Стенька Лукоянов Зайков (Чёрный) были женаты на сёстрах, были свояками. Об этом есть запись в приходной книге Якутского острога таможенной денежной казне 170 (1661-1662) года:
"Июля в 23 день (1662 года) Чичюйской волости у пашенного крестьянина, у Фетьки Осипова, с покупных свояка ево Стеньки Лукоянова, что взял за долг ево на промышленном человеке на Ивашке Ондрееве, с трёх соболей, по оценке с трёх рублёв, десятой десять алтын взято".