Разрушение церкви
Очень хороша была эта церковь, стоявшая посредине села Марково на высоком берегу реки Лены. Простой, изящной архитектуры, белая, с нежнозелёной кровлей и куполами, увенчанными золотыми крестами, марковская церковь святой Троицы была нашей гордостью. К ней с любовью и почтением относилось всё население Приленья. Проходя мимо церкви, селяне снимали шапки и крестились, ведь вера в бога, уважение к церкви, её служителям воспитывалась в семьях с детства.
Мы, дети, входили в церковь, с волнением затаив дыхание. Её внутреннее убранство было богатым, а покои - довольно обширны. В восточной части помещения, как и во всех других православных храмах, высился нарядный иконостас с золоченой дверью. В церкви тускло горели лампады, освещая золотые ризы икон и строгие лица святых. Тут всегда было как-то по особенному тихо, торжественно и уютно. Случалось, что и кому-нибудь из нас, мальчишек, разрешалось помогать священнику во время богослужения, а мне, когда исполнилось 7 лет, довелось даже крестить сына дяди Касьяна - Сашу (он, прада, недолго прожил и умер, когда ему исполнилось 4 года).
Рядом с церковью высилось высокое белое здание колокольни, соединённое с ней переходом. Там звонарь михайла ловко управлялся с огромным главным колоколом, висевшем в центре помещения, и с восемью меньшими колоколами в боковых проёмах колокольни. И звон колоколов торжественно разносился далеко над окрестными полями, лесами и деревнями, создавая у людей какое-то особое, благостное настроение.
Территория вокруг церковных строений представляла собой ухоженный зелёный луг и была обнесена красивым деревянным штакетником. Здесь находились могилы, в которых покоились тела давно умерших местных священнослужителей и граждан, наиболее почитаемых прихожанами. Под навесом стояла небольшая пушка, из которой стреляли по большим праздникам, по случаю крупного наводнения или других бедствий.
Приехав в родное село в 1980-м году, я с болью в сердце увидел, что от красивой колокольни не осталось и следа, а помещение самой церкви, превращённое ранее в хозяйственный склад, теперь стояло пустое, с разбитыми окнами, открытое всем непогодам. Кто-то, видимо, пытался организовать здесь спортивный зал: на месте уничтоженного алтаря стоял высокий столб с сеткой. В самом помещение было грязно, валялись пустые бутылки из-под водки. в крыше церкви зияла огромная черная дыра: кто-то украл несколько листов железного покрытия. я попросил председателя сельсовета Л. Шевцову залатать хотя бы крышу церкви, чтобы предотвратить полное её разрушение. Ещё через четыре года вновь побывал в марково и убедился, что кровля по-прежнему дырявая, председательница уволилась и куда-то уехала.
Процесс искоренения религиозных верований, разрушения храмов и церквей развивался в Приленье (как, впрочем, и по всей стране) по одному сценарию, был следствием целенаправленной правительственной политики, направленной на искоренение в народе "религиозного дурмана". религиозное учение противоречило идеологии "победившего пролетариата" и, как считалось, самой науке. к тому же церковь в годы революции и гражданской войны по известным причинам оказалась "по ту сторону баррикад", т.е. вместе с врагами революции. это обстоятельство и использовалось широко гонителями церкви для объяснений, даже оправданий самых жестоких, самых варварских действий по отношению к церкви и её служителям.
В 1927 году отец алексей Стуков, который на протяжении многих лет служил в Марковском приходе и пользовался большим уважением у населения, неожиданно был отстранён центром от служения. Вместо него из иркутска прислали священника рябцева, которого называли "советским попом". Поведение нового священника сразу же вызвало полное неприятие верующих. Он плохо знал службу, часто напивался "до положения риз". А как-то летом на молебствие за селом по случаю засухи он явился совершенно пьяным. обращаясь к Господу богу, поп бросил крест на землю, восклицая: "Дай Бог дождя, на землю дождя!". Вместе с другими мальчишками, и я был этом молебне и видел, какое возмущение вызвала эта сцена у молящихся. попа схватили, отобрали у крест, сняли с него рясу, запретили богослужение.
Церковь после этого закрыли на замок, а рябцев скоро уехал. Церковь же долго оставалась закрытой (не было священника). Затем было решено её открыть, превратив в клубное помещение. и с тех пор мы проводили здесь своё свободное время: участвовали в выступлениях "Синей блузы", в спортивных представлениях, в шахматных и шашечных баталиях. Выступали здесь и приезжие артисты, гастролёры, фокусники, а по большим советским праздникам местные плясуны показывали тут своё мастерство.
Колокольня тоже стала доступна всем, когда звонаря Михайла прогнали, и сами мужики достигли высокого мастерства в колокольном перезвоне. Теперь он очень часто (почти каждый день) разносился над окрестными сёлами. Некоторые "вызванивали" Камаринского или другие плясовые, частушечные, а порой и грустные мелодии. В колокола теперь могли звонить и звонили все, кто хотел, хотя это вызывало протесты населения. А голубиный помёт, в больших количествах накопившийся под крышей колокольни, служил для нас прекрасным заменителем мыла, которое надолго исчезло и достать которое было невозможно.
Несколько лет, тем не менее, в помещении церкви всё оставалось на своих местах: иконы, лампады, люстры, канделябры. Были, конечно, и хищения, но на них не обращали внимания. А в 1929 году, когда я был уже учеником 6-го класса, директор школы объявил нам, что из центра пришло указание снять кресты с церковных куполов. сделать это согласился наш активный комсомолец и физкультурник С. Боковиков. Парень он был ловкий и смелый, не знаю уж как, но кресты сумел снять и сбросить на землю. Были также сброшены с колокольни и разбились колокола, а через некоторое время разобрали иконостас и алтарь. Наиболее ценные иконы, кресты, церковная утварь, книги, одеяния священников были собраны и отправлены с нарочным в район. значительная часть другого церковного имущества, в том числе иконы и книги, были унесены прихожанами. Но много икон, церковной утвари сгорело в кострах, разведённых на территории церкви.
"Победа" властей над церковью и религией, казалось, была полной и окончательной, но это получилась "Пиррова победа", которая принесла с собой нове беды и несчастья. она вызвала глубокое, хотя и скрытое, недовольство, даже озлобление среди местного населения, особенно среди верующих. В ходе борьбы с "церковниками" были подорваны и когда-то очень прочные традиции, морально-эстетические устои, нарушен привычный уклад жизни сибирской деревни. а в это время проводилась коллективизация: правительство отменив ранее существовавший "сухой закон", ввело свободную торговлю спирто-водочными изделиями, установив на них монополию государства. Сибиряки, у которых от природы сильно чувство соревнования, стали показывать свою "удаль" состязаясь в том, кто больше выпьет. Всё это привело сибирскую деревню в то плачевное состояние, в котором она пребывает до сих пор.
Великий русский учёный михайло Ломоносов говорил, что "могущество России прирастать будет сибирью". И из Сибири государство получает львиную долю нефти и газа, леса, каменного угля, электроэнергии, драгоценных и редкоземельных металлов. Получилось, что сибирь и её население страдают от изобилия богатств, сосредоточенных в её недрах, на её территории. эти богатства отданы на разграбление многочисленным ведомствам. Очень часто они видели и видят в своей деятельности или способ выполнения и перевыполнения производственных планов "любой ценой", способ получения больших премий, высоких званий и орденов, или источник обогащения. каждый стремится "ухватить" побольше и подешевле из недр земли, не думая о последствиях, не заботясь о развитии здесь машиностроения, сельского хозяйства, о жилищном и культурном строительстве. в результате сибирская молодёжь и те, кто приезжает сюда из других регионов страны, редко задерживаются в Сибири надолго.
Коренное сибирское население стареет, а приезжающие сюда молодые "искатели приключений" и охотники за "длинным рублём - плохие хозяева, не думают о завтрашнем дне Сибири. Они варварски сводят леса, оставляя после себя изуродованную местность и миллионы кубометров заготовленного леса, гниющего на складах, в просеках, по берегам сибирских рек и речушек. обширные территории затоплены "искусственными морями", а, добывая руду, отправляют в отвалы ценнейшие сопутствующие металлы и минералы. "Сибирь нуждается в освоении, - верно писал в своей книге "Сибирь, Сибирь..." В. Распутин. - Но нуждается она в освоении, а не в разбое, прикрытом этим благодетельным понятием".
К сожалению, углублению негативных явлений способствовали не только глупость и некомпетентность больших и малых чиновников в центре и на местах, но и свойственный характеру сибиряков (как и вообще русским людям) максимализм, о котором в известном стихотворении А.К. Толстой сказал так: "Коль любить - так без рассудка, коль грозить так не на шутку, коль простить - так всей душой, коли пир - так пир горой". Сибирь стала жертвой неумелой политики центра и экстремистских методов её выполнения на местах. очень часто исполнители "рубили сплеча", стараясь своей разрушительной энергией превзойти других, и результат такого максимализма печален. Примером тому может служить судьба великого озера байкал. Десятилетия действует на его берегах главный загрязнитель чистейшей воды - построенный в 60-е годы огромный целлюлозный комбинат. решение о его перепрофилировании было принято правительством под давлением общественности много лет тому назад, а комбинат, как и прежде, теперь, в 90-е годы, продолжает губить флору и фауну озера. И это на Байкале, который - на виду у всей страны, у всего мира! А что же происходит в глубинных районах Сибири, каково положение на берегах реки Лены - в Приленье? Об этом я еще расскажу.